Неточные совпадения
Сегодня я проехал мимо полыньи: несмотря на лютый мороз, вода не мерзнет, и облако черного пара, как дым, клубится над ней. Лошади храпят и пятятся. Ямщик франт попался, в дохе, в шапке с кистью, и везет плохо.
Лицо у него нерусское. Вообще здесь смесь в народе. Жители по Лене
состоят и
из крестьян, и
из сосланных на поселение
из разных наций и сословий; между ними есть и жиды, и поляки, есть и
из якутов. Жидов здесь любят: они торгуют, дают движение краю.
Все это сделано. Город Виктория
состоит из одной, правда, улицы, но на ней почти нет ни одного дома; я ошибкой сказал выше домы: это все дворцы, которые основаниями своими купаются в заливе. На море обращены балконы этих дворцов, осененные теми тощими бананами и пальмами, которые видны с рейда и которые придают такой же эффект пейзажу, как принужденная улыбка грустному
лицу.
А между тем шашни с фельдшером, за которые Маслова была изгнана
из больницы и в существование которых поверил Нехлюдов,
состояли только в том, что, по распоряжению фельдшерицы, придя за грудным чаем в аптеку, помещавшуюся в конце коридора, и застав там одного фельдшера, высокого с угреватым
лицом Устинова, который уже давно надоедал ей своим приставанием, Маслова, вырываясь от него, так сильно оттолкнула его, что он ткнулся о полку, с которой упали и разбились две склянки.
Помещение политических
состояло из двух маленьких камер, двери которых выходили в отгороженную часть коридора. Войдя в отгороженную часть коридора, первое
лицо, которое увидал Нехлюдов, был Симонсон с сосновым поленом в руке, сидевший в своей куртке на корточках перед дрожащей, втягиваемой жаром заслонкой растопившейся печи.
Она
состояла из восьми дворов и имела чистенький, опрятный вид. Избы были срублены прочно. Видно было, что староверы строили их не торопясь и работали, как говорится, не за страх, а за совесть. В одном
из окон показалось женское
лицо, и вслед за тем на пороге появился мужчина. Это был староста. Узнав, кто мы такие и куда идем, он пригласил нас к себе и предложил остановиться у него в доме. Люди сильно промокли и потому старались поскорее расседлать коней и уйти под крышу.
Кроме названных уже
лиц, оно
состояло еще
из отца и «дяди Максима», как звали его все без исключения домочадцы и даже посторонние.
Марфин, впрочем, вряд ли бы его пощадил и даже, пожалуй, сказал бы еще что-нибудь посильней, но только вдруг, как бы от прикосновения волшебного жезла, он смолк, стих и даже побледнел, увидав входившее в это время в залу целое семейство вновь приехавших гостей, которое
состояло из трех молодых девушек с какими-то ангелоподобными
лицами и довольно пожилой матери, сохранившей еще заметные следы красоты.
Это был, по-видимому, весьма хилый старик, с
лицом совершенно дряблым; на голове у него совсем почти не оказывалось волос, а потому дома, в одиночестве, Мартын Степаныч обыкновенно носил колпак, а при посторонних и в гостях надевал парик; бакенбарды его
состояли из каких-то седоватых клочков; уши Мартын Степаныч имел большие, торчащие, и особенно правое ухо, что было весьма натурально, ибо Мартын Степаныч всякий раз, когда начинал что-либо соображать или высказывал какую-нибудь тонкую мысль, проводил у себя пальцем за ухом.
Настоящий совет
состоял из трех
лиц: Татьяна Власьевна, Гордей Евстратыч и Зотей Евстратыч.
Новоприбывшая фамилия
состояла из матери, толстомясой барыни с седыми волосами, румяным
лицом, черными корнетскими усиками и живыми черными же барсучьими глазами, напоминающими, впрочем, более глаза сваренного рака.
Против этого можно сказать: правда, что первообразом для поэтического
лица очень часто служит действительное
лицо; но поэт «возводит его к общему значению» — возводить обыкновенно незачем, потому что и оригинал уже имеет общее значение в своей индивидуальности; надобно только — и в этом
состоит одно
из качеств поэтического гения — уметь понимать сущность характера в действительном человеке, смотреть на него проницательными глазами; кроме того, надобно понимать или чувствовать, как стал бы действовать и говорить этот человек в тех обстоятельствах, среди которых он будет поставлен поэтом, — другая сторона поэтического гения; в-третьих, надобно уметь изобразить его, уметь передать его таким, каким понимает его поэт, — едва ли не самая характеристическая черта поэтического гения.
Он и не подозревал, что в кружках, где распоряжались от
лица «молодого поколения», не было и малейшего поползновения оправить и очистить студентов от подозрений, а, напротив, вся забота
состояла в том, чтобы представлять самих себя в опасном положении, чтобы только свирепеть и злобствовать, выводя
из всех этих пустяков необходимость непримиримой вражды…
Один директор, будучи добрый человек и желая вознаградить его за долгую службу, приказал дать ему что-нибудь поважнее, чем обыкновенное переписыванье; именно
из готового уже дела велено было ему сделать какое-то отношение в другое присутственное место; дело
состояло только в том, чтобы переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы
из первого
лица в третье.
В следующий момент прямо на него двинулся откуда-то
из угла молодой, гибкий человек, с
лицом, опаленным ветром, и острыми, расширенными глазами; костюм его
состоял из блузы, кожаных панталон и пестрого пояса.
Но прежде, нежели приступлю к дальнейшему описанию житья-бытья горемычной моей героини, не мешает короче ознакомить читателя с новой ее роднею. Это будет недолго; она
состоит всего-навсего
из четырех главных
лиц: Дарьи, Василисы, старухи, жены Силантия, и Григория. Первые две уже некоторым образом известны читателю
из первой главы; прибавить нечего, разве то, что они считались еще с самых незапамятных времен ехиднейшими девками околотка.
Трагедия
состояла из трех главных действующих
лиц: Сифакса, царя Нумидского, супруги его Софонисбы и Массиниссы, князя Нумидского, разумеется с неизбежными наперсниками.
Прохор Прохорыч.
Из лица, впрочем, вы довольно свежи. Не от бездействия ли это происходит? Вы, кажется, изволили весьма мало на службе
состоять?
На другой же день родилась у него мысль составить еще спектакль и устроить в нем сюрприз для всех, особенно для его друга Н. С. Мордвинова; сюрприз
состоял в том, чтобы разыграть на итальянском языке две сцены
из трагедии Метастазия (кажется,
из «Александра Македонского»), состоящие
из двух
лиц: Александра Македонского и пастуха.
Комедия Ефимьева
состояла из двух
лиц: одного, пожилого господина, затевающего устроить театр, и другого, молодого человека, который, чтоб отвратить первого — своего хорошего приятеля — от этого предприятия, является, для определения в актеры, в разных видах и костюмах: дразнит и дурачит бедного антрепренера и, наконец, поселяет в нем отвращение к театру.
Семейство Барсуковых
состояло из двух
лиц: отца, лет пятидесяти, и дочери, девятнадцати лет.
И когда, с нагруженной по край лодкой, он пробирался по узким переулкам, а то и прямо через сады, поверх затопленных заборов, и гибкие ветви деревьев с разбухшими почками царапали его
лицо, ему чудилось, что весь мир
состоит из спокойной ласковой воды, яркого, горячего солнца, живых и бодрых криков и приветливых
лиц.
Если есть церковь, то эта церковь
состоит из людей, живших прошедшие века и теперь живущих, разбросанных в Индии, Австралии, Гренландии, по всему
лицу земли и неизвестных людям и друг другу.
При появлении русских моряков все встали. Хозяйка, молодая негритянка, сестра Паоло, знаками просила садиться. Она и другие две женщины — ее гостьи — были одеты довольно опрятно: в полосатых ярких юбках и в белых кофтах; на головах у них были белые повязки, напоминавшие белые чалмы, которые очень шли к их черным
лицам. Игроки — муж и гость — были гораздо грязнее, и костюм их
состоял из лохмотьев.
Большинство этой толпы
состояло из опричников, с не менее зверскими
лицами, чем те собачьи головы, которые, как знаки их должности, вместе с метлами были привязаны к седлам их коней.
Кружок графа
состоял из немногих
лиц: священник отец Иван, Федор Карлович фон Фрикен, продолжавший и после падения графа сохранять к нему чисто сердечную привязанность, домашний врач графа Семен Павлович Орлицкий, и два-три офицера
из тех, которые, зная слабость Алексея Андреевича, даже беглым взглядом не обращали внимания на Татьяну Борисовну.
Оба друга остановились как вкопанные невдалеке от входа в нее. Они оба увидели, что на одной
из скамеек, стоявших внутри беседки, сидели близко друг к другу две человеческие фигуры, мужчина и женщина. Абрисы этих фигур совершенно ясно выделялись при слабом лунном свете, рассмотреть же их
лица и подробности одежды не было возможности. Оба друга заметили только, как потом и передавали друг другу, что эти одежды
состояли из какой-то прозрачной светлой материи.
Казалось, все
лицо ее
состояло из одних глаз, так страшно осунулось и без того худенькое личико.
Это семейство
состояло из жена Николая Ильича — Матрены Семеновны, худенькой, болезненной женщины со страдальческим выражением
лица, сестры ее, Марьи Семеновны — старой девы, заведывавшей незатейливым хозяйством Петухова сына и дочери.